В Германии вышла книга "У революции женское лицо" философа Ольги Шпараги. Книга опубликована на немецком языке в издательстве Suhrkamp и уже вошла в топ-10 non-fiction книг за июль-август порейтингу телеканала ZDF, газеты Die Zeit и радиостанции Deutschlandfunk Kultur. 

В своей работе Ольга Шпарага пытается переосмыслить события белорусской революции. DW поговорила с философом о том, как возник феномен белорусских протестов - женское движение, как протесты изменили белорусское общество, на каком этапе революция находится сейчас и поддерживают ли белорусок западные феминистки.

DW: - Когда видишь название вашей книги, невольно вспоминается книга Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо". Как перекликается ваша книга с произведением нобелевского лауреата?

Ольга Шпарага: Конечно, она перекликается с книгой Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо". Когда Алексиевич рассказывала женские истории о войне, она в принципе имела в виду, что у войны есть и женское лицо, пыталась в своей книге дать голоса женщинам. Все события, в том числе военные, женщины воспринимают иначе. Они тоже активные участницы, но иным образом. К примеру, Светлана Алексиевич отмечает у женщин заботу о себе, отношение к природе. Даже в ситуации войны они думали о мире, отвергали войну. 

Но ключевое отличие в ситуации в Беларуси заключается в том, что женщины стали видимы. У революции действительно женское лицо, хотя часто мне приходится слышать упреки, будто женщины вышли только из-за мужчин и ради мужчин. В книге я отстаиваю ту позицию, что женщины выходили с демократическими лозунгами, что женщины - это негомогенная группа. Есть феминистки, у которых была феминистская повестка. Есть женщины - представительницы профессиональных групп, мамы, дети, домохозяйки. Даже трио женщин - Светлана Тихановская, Мария Колесникова, Вероника Цепкало. Каждая из них - это женщина со своей группой поддержки. Я не согласна, что эти женщины вышли, чтобы поддержать мужчин. Это женщины, которые выражали несогласие с насильственным политическим режимом, выступали за честные и свободные выборы, за будущее демократической Беларуси.

- Вы пишите о женщинах. Это стечение обстоятельств, что женщины стали движущей силой протеста? Или запрос на женское движение уже был в обществе?

- Ситуация показала, что власть более патриархальна, чем общество в Беларуси. В книге я описываю, откуда появились не только женщины-лидерки, но цепи солидарности, женские марши, сестринство в тюрьмах и другие женские практики. Это связано с тем, что женщина в Беларуси хорошо образована. В сферы НКО женщины начали достигать заметных позиций, но в политике и общественной сфере, в оппозиции, преобладали мужчины-лидеры. Интересно, что еще в 2010 году бессменная глава Центризбиркома Лидия Ермошина заявила, что женщинам нужно сидеть дома и варить борщ. Тогда во время президентских выборов в 2010 году женщины вышли на площадь и пострадали, попали в тюрьмы. Женщины, не только феминистки, возмутились и после этого 10 лет к этой фразе непрерывно возвращались.

У женщин было желание выходить в публичное пространство. Но были и преграды - все-таки белорусское общество патриархальное. Им все еще нужна поддержка, empowerment, как мы, феминистки, это называем. То, что мужчины оказались в тюрьме, стало дополнительным толчком. Проблема авторитаризма не удовлетворяет женщин. Даже если они это не артикулируют, то выходя на улицу, они показывают свое несогласие с режимом.

Еще важно, что тема государственного насилия оказалась центральной. Об этой теме феминистки говорят последние десять лет: движение #MeToo, новая волна феминизма, разговоры о новых формах насилия. На Беларусь это тоже влияло. Я в книге своей пишу, что все общество заговорило на языке феминизма, потому что тема насилия стала центральной, общество сказало -  мы не хотим насилия. Женщины знают это очень хорошо, потому что в Беларуси каждая третья женщина подвергается насилию в семье. 

- Вы называли Светлану Тихановскую зеркалом, в которое общество смотрит и видит себя. Что видит общество в этом зеркале сейчас? Кто она для общества, для женщин в текущий момент?

- У меня есть ощущение, что есть доверие к Светлане Тихановской. Есть одобрение того, что она делает на международном уровне. Она представляет демократическую Беларусь, и в Беларуси есть ощущение, что она должным образом представляет страну: произошли сдвиги на уровне санкций, дело дошло до секторальных санкций. В предыдущие годы оппозиционные политики в Беларуси ставили вопрос о санкциях, но добиться их не удавалось. 

Мне кажется, для людей по-прежнему важно, что она говорит на языке многих в Беларуси. Может, это не профессиональный язык политиков - не политиков-бюрократов, не политического истеблишмента. Она все время говорит о боли, о проблемах, обращается к разным социальным группам, напоминает о политзаключенных. Важно, говорить с людьми на одном языке. Важно, чтобы политики озвучивали ту боль, те проблемы, которые есть в Беларуси.

- Вы ощущаете поддержку международного фемсообщества?

- Недостаточно, есть точечная поддержка. О Беларуси ничего не знали, а тут еще надо понять, что в Беларуси есть активные женщины. Еще это связано с тем, что феминизм фрагментирован, много споров, например, среди польских или немецких феминисток. Поэтому сейчас, находясь в Германии, мы стараемся налаживать связи с феминистками из разных стран. Я думаю, что у нас больше общего, нам нужно просто объяснить друг другу, за что мы боремся. Может, мы выглядим другим образом, не все в Беларуси осознают себя как феминистки. Но эти события дали женщинам силы, придали уверенности в себе.

Автор Яна Карпова    

Источник - https://p.dw.com/p/3vojq