Выражение "гарантии безопасности" отражает глубоко укоренившееся в Украине представление о том, что определенные внешние силы должны обеспечить ее безопасное и комфортное существование.
Однако взгляд, брошенный назад, приводит к досадному осознанию, что Запад, признав независимость, дал Украине надежду, но ничего не гарантировал, и гарантировать пока не планирует, пишет ZN.ua. За свое ядерное разоружение в 1990-х Украина получила близкую к максимальной в тех условиях компенсацию, и одной из ее составляющих был Будапештский меморандум, содержавший обязательства перед Украиной, которые трудно назвать гарантиями.
В Будапештском меморандуме содержатся четыре обязательства США, Соединенного Королевства и России по отношению к Украине: уважать независимость, суверенитет и существующие границы Украины; воздерживаться от угрозы силой или ее применения против Украины, кроме как в целях самообороны или каким-либо иным образом в соответствии с Уставом ООН; воздерживаться от экономического принуждения, направленного на то, чтобы подчинить своим собственным интересам осуществление Украиной прав, присущих ее суверенитету, и таким образом обеспечить себе преимущества любого рода; добиваться незамедлительных действий Совета Безопасности ООН по оказанию помощи Украине как государству — участнику Договора о нераспространении ядерного оружия, не обладающему ядерным оружием, в случае если Украина станет жертвой акта агрессии или объектом агрессии с применением ядерного оружия. Пятый пункт Меморандума повторяет так называемые негативные гарантии, данные ядерными государствами в рамках ДНЯО всем неядерным. Их суть — не применять ядерное оружие против неядерных государств кроме случаев нападения таких государств на ядерное государство в союзе с другим ядерным государством.
США и Великобритания добросовестно выполняли перед Украиной все свои обязательства в рамках Меморандума. Они уважали суверенитет и границы Украины, не создавали политического и экономического давления в ущерб интересам Украины, добивались незамедлительных действий Совета Безопасности ООН (которые блокировала Россия, используя право вето). Франция, в пределах своей дипломатической ноты, повторяющей обязательства Будапештского меморандума, может утверждать, что санкции и давление на Россию являются выполнением взятых обязательств.
Позиция Китая выглядит отстраненной, но и юридическая сила его дипломатической ноты в связи с подписанием Будапештского меморандума минимальна. Россия же выполнила только четвертый пункт Меморандума, не считая универсального пятого. Она действительно не применила против Украины ядерное оружие. Но первые три пункта Меморандума были грубо нарушены, впрочем, как и многие другие меморандумы, соглашения, договоры и конвенции, подписанные Россией.
Имеет ли правовое значение, как называлось то, что было нарушено Россией? Нет. Имеет значение факт нарушения. Венская конвенция о праве международных договоров говорит о том, что любое подписанное государствами в соответствии с международным правом соглашение является договором, независимо от названия (статья 2, пункт "а"). С точки зрения международного права, Будапештский меморандум — это договор, независимо от названия "меморандум" и квалификации его предмета как "заверение" в английской версии документа. Даже если бы документ называться "меморандумом о взаимопонимании", а его предметом были "обещания", то будучи подписанным так, как он был подписан, он все равно остался бы международным договором.
Английская, русская и украинская версии меморандума имеют одинаковую силу. В английской версии в названии использовано слово "assurances" (заверения), в русском и украинском — соответственно "гарантии" и "гарантії". Здесь есть поле для дискуссий, но с точки зрения не международного права, а внутреннего украинского. Одним из условий ратификации ДНЯО в качестве неядерного государства (Закон №148/94 от 16 ноября 1994 г.) было предоставление Украине гарантий безопасности, "оформленных путем подписания соответствующего международно-правового документа". Трудно отрицать, что трюк с переводом все-таки был — нужны были гарантии, и они были получены игрой слов. Однако юридического нарушения не было, ведь закон не определил критерии того, какие обязательства следует считать гарантиями, а какие — нет. Чем бы ни были обязательства ядерных государств, изложенные в Меморандуме, они действительно были оформлены "путем подписания соответствующего международно-правового документа".
Если бы в украинском и русском текстах Меморандума было написано "запевнення" и "заверения", а в английском — "guarantees", в юридическом плане ничего бы не изменилось. Если бы документ назывался "договором", а не "меморандумом", тоже ничего бы не изменилось. Название "меморандум о заверениях" отражает не международно-правовой статус документа, а суть написанного в нем. Три ядерных государства, и отдельно присоединившиеся к ним с помощью дипломатических нот еще два, обязались уважать суверенитет, воздерживаться от угроз и добиваться определенных действий в отношении Украины. Они не взяли обязательств считать нападение на Украину нападением на себя, подобно тому, как указано в Североатлантическом договоре, лежащем в основе НАТО. Поэтому Североатлантический договор назван договором и говорит о гарантиях, а Будапештский меморандум назван меморандумом и говорит о заверениях. И тем не менее, международно-правовой статус у них одинаков, и оба документа являются договорами. Просто стороны договорились о разном, и, соответственно, должны выполнять именно то, о чем договорились.
В условиях, изложенных в упомянутом законе о ратификации ДНЯО, есть пункт о последствиях невыполнения ядерными государствами обязательств, изложенных в Будапештском меморандуме (на момент принятия закона меморандум еще не был подписан, поэтому на него нет прямой ссылки, но есть повторение обязательств, изложенных в его тексте). Нарушение ядерными государствами их обязательств будет рассматриваться украинским законом как исключительные обстоятельства, поставившие под угрозу высшие интересы Украины. Это апелляция к статье X ДНЯО, в которой содержатся условия выхода из него.
Таким образом, Будапештский меморандум дает Украине две возможности решения проблем, связанных с его нарушением. Первая —добиться усиления международных обязательств в связи с отказом от ядерного оружия, совершенным в 1990-х, вторая — "наказать" ядерные государства, нарушившие Меморандум, собственным отказом от принятых в рамках ДНЯО обязательств. Обе возможности ограничены соображениями политического реализма. Из Будапештского меморандума крайне сложно "выдавить" больше, чем в нем содержится.
Украина предпринимала попытки разными способами развить и усилить Будапештский меморандум. Поскольку его подписание было условием присоединения Украины к ДНЯО и Договору СНВ-1, срок действия которого истек 5 декабря 2009 года, с середины 2000-х велась целенаправленная работа для получения подтверждения действия и усиления данных перед Украиной обязательств. Дипломаты вели переговоры, президент и Верховная Рада делали максимально убедительные заявления и обращения.
Результат был, но весьма ограниченный. Основным достижением можно считать подписание в конце 2008 г. Хартии об особом партнерстве между США и Украиной, в которой была подтверждена действенность Будапештского меморандума. В конце 2009 г. было сделано Совместное заявление РФ и США, которое подтвердило силу принятых ими обязательств после окончания срока действия СНВ-1. Это был максимум того, что удалось получить в рамках подготовки американо-российского договора СНВ-3, подписанного весной 2010 г. Украина также получила письмо премьер-министра Соединенного Королевства и ноту посольства Китая с подтверждением силы прежних обязательств.
Это все, чего удалось достигнуть. Не потому, что Украина не хотела и не пыталась, а потому, что баланс сил не позволял добиться большего. И сейчас нет признаков того, что ситуация стала более благоприятной для новых попыток добиться гарантий через какое-то продление Будапештского меморандума.
Рассматривался и вариант пересмотра Украиной взятых на себя обязательств в качестве неядерного государства. После 2014 г. в Верховную Раду вносились соответствующие законопроекты. Они имели весомые юридические основания, поскольку Будапештский меморандум был нарушен. Но они не были реалистичны и потому не получили развития. Выход из ДНЯО не дает Украине ничего, кроме проблем, если нет реальных возможностей выйти за ограничения безъядерного статуса.
Существует важный аспект вопроса о гарантиях, выходящий за рамки Будапештского меморандума. США, Великобритания, Германия, другие влиятельные страны, давали многочисленные сигналы и обещания Украине, что реформы по западным моделям и открытость в отношении Запада являются достаточно надежными гарантиями безопасности и национального успеха. Оказалось, что это не так. Теперь Украина слышит, что реформы нужны ей самой, а страны, служащие образцами этих реформ, не имеют перед ней невыполненных обязательств. Юридически это так, но в моральном отношении — нет. Осенью 2017 г. в Атлантическом совете США, влиятельном аналитическом центре, прошли дискуссии о предоставлении Украине оружия для защиты от российской агрессии. Преобладало мнение, что хотя Будапештский меморандум не обязывает США предоставлять Украине военную и военно-техническую помощь, он накладывает определенные моральные обязательства.Моральные обязательства не были кодифицированы в Будапештском меморандуме. Тем не менее они способствовали получению Украиной заметной американской и западной военной помощи.
Искусство состоит в том, чтобы правильно оценивать интересы партнеров и создавать механизмы, максимально эффективные для реального уровня их заинтересованности в безопасности и национальном успехе Украины. Плодить новые Будапештские меморандумы для этого не нужно. О подписанном Меморандуме просто нельзя забывать, и нельзя делать шаги, его обесценивающие. Украина имеет право предъявить юридические претензии России в связи с его нарушением. И это должно быть сделано в подходящей форме в подходящее время. Усилия должны быть направлены на юридические действия, а не на бесплодное политическое прожектерство.
Справка
Будапештский меморандум был подписан 5 декабря 1994 г. на саммите ОБСЕ в Будапеште на высшем уровне США, Россией, Соединенным Королевством и Украиной в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в качестве неядерного государства и ратификацией договора СНВ-1 вместе с Лиссабонским протоколом к нему об ограничении (ликвидации для Украины) стратегических наступательных вооружений. Он был направлен генеральному секретарю ООН для регистрации в качестве международного документа в соответствии с Уставом ООН коллективным письмом, подписанным постоянными представителями США, России, Великобритании и Украины при ООН. Постоянным представителем России при ООН в то время был нынешний министр иностранных дел Сергей Лавров. Будапештский меморандум был зарегистрирован в системе ООН под номером A/49/765, и еще раз, в качестве документа Конференции по разоружению, под номером CD/1285. В день подписания Меморандума Украина получила дипломатические ноты от Китая и Франции, повторяющие его ключевые положения. Аналогичные меморандумы были подписаны США, Россией и Великобританией с Казахстаном и Беларусью. Они, в отличие от Украины, не делали заметных попыток придать своим меморандумам более высокий международно-правовой статус.
Автор: Алексей Ижак, заведующий отделом Национального института стратегических исследований (НИСИ), опубликовано в издании ZN.ua
http://argumentua.com/stati/budapeshtskii-memorandum-nelzya-zabyvat-i-nelzya-delat-shagi-ego-obestsenivayushchie
***
Комментарий: «Для изготовления ядерного оружия нужно совсем другое качество экономики и политики»
В начале 90-х Юрий Костенко участвовал в подготовке решений по ядерной энергетике и ядерному оружию в Украине. Сейчас он считает тогдашние шаги оправданными, а нынешние разговоры о восстановлении ядерного статуса — рискованными и опасными.
В начале нашего разговора Юрий Костенко поднимает из собственного архива статью 1992 года, в которой он писал, что ядерное разоружение Украины следует проводить только в обмен на интеграцию в семью европейских государств и коллективную систему европейской безопасности. Во всех других случаях Украина не сможет компенсировать потери в системе национальной безопасности, которые возникнут в случае уничтожения ядерных боезарядов.
Тиждень.ua: - Аннексировав Крым, Россия нарушила Будапештский меморандум, что будет иметь последствия, по крайней мере, в трех направлениях. Прежде всего в глобальном, ведь, добровольно отдав ядерное оружие двадцать лет назад, Украина теперь словно получила удар в спину. Международное сообщество может это воспринять так, что миролюбие в мире наказывают, и государство без ядерного арсенала является де-факто бесправным. К чему это приведет?
Юрий Костенко: — Если рассматривать события в Украине сквозь призму глобальной политики, то нынешняя ситуация подрывает очень много принципов, на которых мир мирно развивался после окончания Второй мировой войны. В первую очередь это касается пересмотра границ. Это своего рода ящик Пандоры, который открыла именно Россия. Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, а теперь уже и Крым — примеры нарушения Хельсинского заключительного акта 1975 года (о нерушимости границ после Второй мировой войны). Теперь можно говорить, что эта система не действует, а значит и ожидать нового раунда обострения.
Например, уже есть заявление президента Азербайджана Алиева о том, что они будут пересматривать свою стратегию по Нагорному Карабаху, что может привести к войне между Азербайджаном и Арменией. Китай и Россия имеют ряд сложных проблем, начиная с известного острова Даманского, за который уже велась война, и заканчивая другими территориями в России, на которых сегодня проживают такие китайские анклавы, которые по принципу Крыму могут завтра провести референдум и принять решение о вхождении в состав Китая. То же касается и Курильских островов , на которые может претендовать Японией . Таких проблем целый ряд , но совместными усилиями международного сообщества им не дали превратить мир в арену военных действий.
Вторая тема, которая касается геополитики, напрямую связана с ядерным оружием. Когда в 1991 году Украина начала добровольную программу уничтожения третьего в мире ядерного потенциала, то в мире было около двадцати стран, которые двигались к собственному ядерному оружию. Мы оказались в уникальной ситуации, которую можно было использовать для организации национальной безопасности и экономического роста. Ведь именно наш пример с ядерным разоружением остановил большинство ядерных программ и заставил от них отказаться.
— Вторым следствием Крымского кризиса является получение Украиной в правовом контексте твердой основы для отстаивания полуострова в международных судах. Каковы шансы на общий успех в этом направлении?
— Будапештский меморандум гарантирует Украине национальную безопасность и территориальную целостность, не ограничивая список инструментов. Сейчас Запад использует только экономические санкции, которые во многих случаях являются действенными. Но если говорить о таком монстре как Россия, то этого однозначно недостаточно.
Гаранты должны были предложить более решительные меры еще до того, как в Крыму провели референдум, впервые назначенный на 25 мая. А для этого надо было завести американский военный корабль не в Констанцу, а в Севастополь, а кроме этого посадить в Бельбек несколько «Фантомов» с авианосца в Средиземном море. Вот вам и вся спецоперация, разрешение на которую Верховная Рада бы легко приняла. Я уверен, что ситуация бы стабилизировалась так, как и в восточных областях Украины, и ничего бы не произошло.
Но Штатам, и тем более Европе, не нужны резкие изменения в геополитических пасьянсах. Они долго думают, взвешивают. До сих пор у Запада нет стратегии относительно Украины. Их позиция в отношении нас с вами начала меняться под давлением людей, которые вышли на Майдан и показали всему миру, что Украина не Россия. Кучма написал целую книгу об этом, но только сейчас мир осознал, что мы — европейская нация, а русские — азиатская.
Именно украинцы, погибшие на Майдане, отдали свою жизнь за то, чтобы открыть наконец Западу глаза на Украину и заставить увидеть ее, бедную и несчастную, своими глазами, а не сквозь призму российской пропаганды. Поэтому смерти людей — это трагедия, которая инициировала переломный момент в нашей новейшей истории. Западу нужно время для адаптации этих изменений в свою геополитическую стратегию, которая, по моему мнению, начнет давать плоды уже в течение следующих пяти лет.
Правда, не обошлось и без позитива. Очень быстро среагировали на ситуацию Соединенные Штаты. Когда Европа давала молчаливое согласие на дальнейшее военное вмешательство России в Украине, именно президент США на заседании «большой семерки» в Гааге категорически отрицал возможность молчание Запада. Первым серьезным звоночком для России стали не угрозы и санкции, а тема цен на нефть. Как только Обама поехал в ОАЭ — Путин сразу начал искать возможность телефонного разговора с ним. Цена на нефть упадет минимум до $90, что очень опасно для российской экономики, рассчитанной на диапазон $100-105.
Второй серьезный шаг — замена России в «большой восьмерке» на КНР. Возможно, это даже важнее. Включение в G8 открывает перед Поднебесной очень большие перспективы, и не только экономические. Оно значительно усиливает Китай в отношениях с Россией, которая остается один на один со всеми своими проблемами. Поэтому в течение следующих десяти лет Россия может стать настолько слабой, что Крым вернется в Украину. Однако, по моему мнению, в течение следующих пяти лет в Украине состоятся огромные трансформации.
Не потому, что у нас изберут новых президента или парламент, а потому, что сюда наконец начнет заходить демократический, системный капитал, который потребует современного менеджмента, отсутствия коррупции, честного суда и т.п.. Таким образом Украина от дикой России начнет двигаться к современной цивилизации. То есть Крым обязательно вернется в Украину, если мы будем демократией, свободной от влияния России. Ведь мир четко заявил, что не признает аннексии, поэтому полуостров юридически будет оставаться за Украиной, которая должна со временем вернуть его и де-факто.
— С другой стороны, вызвав Крымский кризис, Россия де-факто развязала Украине руки в возвращении себе статуса ядерной державы. Стоит ли нам воспользоваться такой возможностью?
— Для того, чтобы иметь все необходимое для изготовления ядерного оружия, требуется совсем другое качество экономики и политики. Украина была сильно интегрирована в советское информационное, экономическое, энергетическое пространство.
Но главное — на территории Украины продолжала действовать единая система КГБ. Мы так и не реформировали эту сферу государственной деятельности, и она до сих пор осталась под контролем ФСБ, о чем свидетельствует расстрел мирных людей на Майдане снайперами, которыми руководили генералы российских спецслужб. В таких условиях построить сверхсекретные предприятия невозможно. Если бы мы только начали даже думать о ядерном оружии — Россия бы это так на весь мир раструбила, что всем бы стало неудобно. Вспомните скандалы с «Кольчугами».
С другой стороны, есть финансовый аспект. Где брать деньги, чтобы потратить на производство высокообогащенного урана и плутония? По разным оценкам, речь идет о $50-100 млрд. в ценах 90-х годов. А когда-то нам нужно было всего $240-260 млн. на строительство собственного завода по изготовлению ядерного топлива. В 94-м году Украина подписала с компанией Westinghouse протокол о намерениях построить предприятие по производству ядерного топлива, с использованием урана из ядерных боеголовок. До сих пор этого предприятия нет, потому что на него не нашли средств.
А теперь мы убеждаем весь мир, что мы можем сделать ядерное оружие при том, что в бюджете крысы бегают. Украина просит кредиты на пенсии и зарплаты. Но любой шаг в сторону нарушения Договора о нераспространении ядерного оружия, который Украина ратифицировала в качестве неядерного государства в 1994-м, приведет к тому, что мы окажемся в полном вакууме. Россия уже не является нашим кредитором, а Запад откажется им быть — и что мы будем делать?
Поэтому политики, которые говорят, что Украина вынуждена двигаться к ядерному статусу, демонстрируют полное невежество или осуществляют политическую провокацию. На днях об этом сказал даже Владимир Огрызко. Но экс-министр иностранных дел прекрасно знает, что такое международные санкции. Поэтому при всем уважении к Огрызко я не понимаю, для чего делаются такого рода популистские заявления.
— Реально ли в Украине сделать замкнутый цикл производства в ядерной энергетики?
— Нам очень нужно возвращаться к идее производства собственного ядерного топлива. Или можно идти и другим путем, адаптируя реакторы под топливо других, не-русских производителей. Канада имеет для Украины наиболее интересный тип реакторов (CANDU), которые работают на уране природного обогащения.
Такой уран, который у нас изготавливают в Желтых Водах, просто загружается в реактор и позволяет получать электроэнергию. Но если говорить об отдаленных перспективах, то существует ряд проблем. Все, что сегодня работает в украинской ядерной энергетике, безнадежно устарело. Ресурс корпуса реактора ВВЭР составляет 30 лет. Сейчас есть технологии, которые позволяют продлить его, но не более, чем на 10 лет. Поэтому мы уже сейчас должны думать о новом типе энергетической ядерной установки.
Исходя из этого, Украине нужен ряд инициатив. Первое — это техническая возможность загружать в наши реакторы не только российское топливо, но и американское. Все испытания и исследования проведены, поэтому на Южно-Украинской АЭС мы имеем один энергоблок, который работает на ядерном топливе компании Westinghouse. Теперь нужно просто начать закупать американское топливо.
Во-вторых, Украина имеет залежей урана на 300 лет. Поэтому необходимо сделать экономический анализ производства собственного ядерного топлива, но без использования российских технологий. В конце концов таблетки шестифтористого урана, которые загружают в твэлы, можно покупать на рынке, даже у России — это не критично. А вот саму сборку твэла следует делать в Украине, тем больше мы имеем собственное производство циркония и природного урана.
Замкнутый ядерный цикл с выходом на военные программы — это другой вопрос. Хотя мы имеем плутоний, который хранится на территории ЧАЭС, но его хранение очень сложное и дорогостоящее. Чтобы его изъять, по крайней мере, для энергетических потребностей, необходимо иметь соответствующие технологии и предприятия. В итоге нам необходимо в первую очередь определить свою ядерную энергетическую стратегию, на какой тип реакторной установки мы будем ориентироваться, и только тогда говорить об элементах, которые позволят ее реализовать.
— Насколько технологически и финансово сложным является шаг от замкнутого цикла в ядерной энергетике к ядерному оружию?
— Это очень большой и дорогой шаг. Еще раз повторяю, там есть два тяжких политических аспекта, которые Украина не способна преодолеть. Во-первых, отсутствие секретности в государстве. Однажды мы пытались создать систему обеспечения безопасности ядерных боезарядов. Мне посоветовали сформировать группу специалистов, которые бы давали консультации по этому поводу, что бы сделать невозможным спекуляции на тему безопасности со стороны России.
Я разговаривал с Кучмой, в то время премьер-министром, который сначала поддержал эту идею, но потом отошел от ее реализации. Когда я его спросил, почему он от нее отказался, он ответил, что на следующий день ему позвонил тогдашний премьер-министр России Черномырдин и сказал: «Что это вы со своим Костенко собираетесь делать с ядерным оружием? Леонид Данилович, запомните: вы еще не успеете подумать о чем-то, как мы уже об этом будем знать.» Вот такая в Украине система секретности сохранилась до сих пор.
Во-вторых, международные санкции, которые не позволят даже в условиях конфронтации с Россией иметь нам ядерное оружие. Дело не только в Украине, ведь иначе открывается путь для глобальной гонки вооружений со всеми последствиями. Есть гораздо более простой и выгодный для Украины путь. Зачем нам ядерное оружие? НАТО — вот наша зонтик. Мы можем зайти в НАТО до конца этого года — на этом все проблемы закончатся. Я напомню, как страны Балтии присоединялись к ЕС и НАТО. Россия имела территориальные претензии не только к Украине, но и в Эстонии.
Все страны Балтии переживали регулярные энергетические блокады. Но как только самолеты НАТО сели в аэропорты этих стран — Россия стала как шелковая: исчезли претензии, сняли энергетическую блокаду и т.д.. Поэтому как только в Украине сформируют новую власть, проведя президентские и парламентские выборы, следует очень быстро возвращаться к этому вопросу. Вступление в НАТО — чрезвычайно удобный способ сдерживания агрессии, и я об этом писал еще в 1992 году.
— Имеет ли ядерное оружие альтернативы, менее регулируемые в мире, и можем ли мы его заменить такими видами вооружения?
— В свое время в контексте военной доктрины Украины мы разрабатывали предложение о том, чем можно защищаться после проведения ядерного разоружения. Тогда была идея не уничтожать все носители, по крайней мере, произведенные на Южмаше, и поставить туда высокоточное оружие, которое может прекрасно выполнять те же функции. Только стрелять им не по большим городам, а, например, по атомным электростанциям. Последствия этого будут еще хуже.
Сейчас есть ряд заменителей ядерного оружия, которые не уступают ему по разрушительной силе. Например, попадание высокоточного оружия в какую-то дамбу может снести половину страны. В каждой стране есть много потенциальных мишеней (химические заводы, дамбы, электростанции и др.), пригодных для использования такого вида вооружений. События на Фукусиме, а раньше в Чернобыле это четко продемонстрировали: половина страны боролась с последствиями взрыва одного лишь реактора. Поэтому сегодня нет проблем с заменителями ядерного оружия.
Но возникает вопрос, для чего это нам и где наши враги. Когда мы добивались от нашего генералитета, чтобы оно назвало потенциального врага, то они и так крутили, и сяк, но не смогли сказать, что российский «брат» является потенциальным врагом, потому что их всю жизнь учили, что врагом является США, НАТО и т.д.. Разве не понятно, что на Украине, провозгласившей себя демократической и отдавшей ядерное оружие, не будут нападать ни США, ни НАТО, потому что мы движемся в их направлении?
И разве не видно, что этот сосед был нашим потенциальным врагом, и будет посягать на нашу территориальную целостность, пока там не умрет последний человек с имперской вавкой в голове? Когда-то я предупреждал Бжезинского, что Запад будет иметь колоссальные проблемы, если оставит ядерное оружие только у России, а она по-прежнему ментально находится на уровне средневековой страны с такими же методами сосуществования со своими соседями. Сейчас мы в полной мере наблюдаем правдивость моих предупреждений.
Поэтому речь идет не о собственном производство оружия, чтобы сдерживать агрессию. Мы расположены в центре Европы, которая имеет коллективную систему безопасности. К ней и следует присоединяться, а не постоянно выдумывать велосипед. Но пока в Украине сохраняется совковый менталитет — мы будем опускаться до темы ядерного статуса, будем выдумывать еще что-то. Все это называется homo soveticus. Пока его не искоренят из украинской политики — она постоянно будет болеть и мы будем иметь постоянные майданы.
Автор: Любомир Шавалюк, опубликовано в издании Тиждень.ua, Перевод: «Аргумент»
http://argumentua.com/stati/dlya-izgotovleniya-yadernogo-oruzhiya-nuzhno-sovsem-drugoe-kachestvo-ekonomiki-i-politiki
Статья из архива exrus.eu за 2000-2022 г.г.
Оставить комментарий