***

Состоится ли "похищение Европы" Трампом

47-й президент Соединенных Штатов хочет создать трансатлантический альянс популистов.

Возвращение Дональда Трампа в Белый дом было воспринято с восторгом евроскептиками, правыми и крайне правыми партиями Европейского союза. Взаимная предрасположенность Трампа и европейских правых в полной мере проявилась на церемонии инаугурации 47-го президента США. Если официальный Брюссель на этом мероприятии представлен не был, то его посетили более десятка политиков и депутатов Европарламента из фракций «Патриоты за Европу» (PfE), «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR) и «Европа суверенных наций» (ESN). В частности, на церемонии присутствовали представители итальянской партии «Братья Италии» (FdI), испанской «Голос» (Vox), «Венгерского гражданского союза» (Fidesz), французского «Национального объединения» (RN), немецкой «Альтернативы для Германии» (AFD), польской «Закон и справедливость» (PiS) и многих других. Как представляется, так новая власть США посылает Брюсселю сигнал о том, что уже не будет прежних дружеских отношений, которые сложились у руководства ЕС с администрацией Джозефа Байдена.

В связи с этим в либеральных кругах по обе стороны Атлантики высказываются опасения, что Трамп и евроскептики в ЕС, среди которых лидером может стать премьер-министр Италии Джорджия Мелони, создадут националистическую трансатлантическую коалицию, своего рода националистический интернационал. Такие попытки уже предпринимались в первый срок президентства Трампа его советником Стивеном Бэнноном. 

***

Что происходит на планете и в каждом конкретном городе

прямо сейчас и в любой грядущий день, можно узнать тут:

https://ixyt.info/ru/USA/Koreatown

Вставляйте в эту ссылку нужный город!

***

Он попытался объединить ультраправых в Европе в антибрюссельское движение, призывая «европейские страны вернуть себе независимость от «авторитарного» правительства Европейского союза». Тогда этот план потерпел поражение, поскольку европейские правые, имеющие глубокие исторические и политические разногласия, не проявили желания следовать советам «некоего американца». Вряд ли Бэннон, недавно отбывший срок за финансовые злоупотребления, войдет в ту же воду второй раз. На место объединителя правых популистов в новой администрации можно найти и других желающих вроде импульсивного миллиардера-изобретателя Илона Маска, учитывая его предрасположенность к европейским правым, и особенно к Джорджии Мелони.

В свое время Мелони сумела построить хорошие отношения с администрацией Байдена. Именно дружба с американскими демократами помогла Мелони преодолеть политическую маргинализацию в Брюсселе, связанную с подозрительным отношением основных политических сил в ЕС к неблаговидному прошлому партии «Братья Италии». Логика итальянского премьер-министра была проста – «Байден – демократ и никогда не стал бы симпатизировать сомнительному лидеру». Для придания большей респектабельности своей партии Мелони позиционировала ее как идеологически близкую к британским консерваторам и американским республиканцам. С возвращением республиканца Трампа в Белый дом, казалось бы, наступает звездный час Мелони и ее партии. Но так ли это?

Многие рассматривают Мелони как главного партнера Трампа в Европе, учитывая ее лидерство во фракции «Консерваторы и реформисты» и сохраняющуюся стабильность коалиционного правительства в Италии, которое она возглавляет с 2022 года. Из трех основных фракций правых в Европейском парламенте именно «Консерваторы и реформисты» воспринимаются в руководящих структурах Евросоюза как приемлемые партнеры, во всяком случае до тех пор, пока они не пересекут красные линии, установленные правилами ЕС. В отличие от ультраправых евроскептиков позиция «Консерваторов и реформистов» в ЕС является, по их собственному определению, не антиевропейской, а еврореалистической. Сторонники же твердого евроскептицизма патриоты (PfE) и суверенисты (ESN) находятся под «санитарным кордоном» со стороны основных политических сил, что не позволяет им занимать ключевые посты в Европарламенте.

Фактор личных отношений между лидерами стран, несомненно, играет не последнюю роль во внешней политике. Так, дружба Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер укрепила отношения между их странами, а открытая взаимная неприязнь Дональда Трампа и Ангелы Меркель ограничила возможности их взаимодействия в ключевых сферах. Пока что у Мелони сложились дружеские отношения не столько с Трампом, сколько с Маском. Остается неясным, каким в дальнейшем будет ее взаимодействие с самим президентом и будет ли он готов во имя более высоких целей делать исключение для Италии, не отвечающей даже его первоначальному требованию тратить 2% ВВП на оборону, не говоря уже о новой планке в 5%.

Трудно предугадать и будущее Маска в новой президентской администрации. Прошлый опыт президентства Трампа, в частности жесткое увольнение Джона Болтона, помощника по национальной безопасности, свидетельствует о том, что глава Белого дома решительно расстается с бывшими сподвижниками, невзирая на их профессиональные качества. Оппоненты 47-го президента США утверждают, что он не терпит ярких самостоятельных личностей в своей команде, которая должна играть только на него, и только он сам определяет политику США на всех направлениях. С этим качеством Трампа связано и другое возможное препятствие для создания «антиевропейского интернационала».

Одним из условий для формирования любой коалиции является способность его участников, прежде всего программирующего лидера, к компромиссам. Однако для Трампа всегда на первом месте будет его политическое кредо – «Сделаем Америку великой снова» (Make America Great Again – MAGA) и «Америка превыше всего!» (America First!). Возможно, эти лозунги не будут вызывать явной неприязни у узких националистов в странах ЕС (вроде Маттео Сальвини, лидера итальянской партии «Лига»), которые в душе разделяют неприятие Трампа наднациональных структур и по умолчанию принимают все, что требует Трамп. Что же касается Мелони, то она политический лидер европейского уровня. Ее целью с самого начала появления на европейском политическом небосклоне являлось формирование общеевропейского национализма для процветания «Европы наций». В этом смысле Мелони – наиболее явный пример идеологии современного голлизма. Она хотела бы переформатировать Европейский союз в соответствии с этой идеологией, отобрав у Брюсселя многие из его полномочий и переместив их на национальный уровень.

Ее цель состоит не только в укреплении статуса Италии в ЕС, но и в повышении международно-политического профиля и престижа Европы. И хотя, поздравляя Трампа с победой, Мелони сделала акцент не на евроатлантическом партнерстве, а на итало-американских связях, имеющих стратегическую связь, лозунг MEGA («Сделаем Европу снова великой», Make Europe Great Again) имеет для нее не меньшее значение, чем MAGA для Трампа. Безоговорочное равнение Мелони на республиканскую администрацию ударило бы по ее позициям и престижу внутри Европейского союза. Не очень понятно, как Мелони постарается примирить свою поддержку Украины, согласованную с администрацией Байдена, с внешнеполитическими установками Трампа. Вполне возможно, что скоро ей придется убедиться, что именно Байден был для нее идеальным партнером.

Несмотря на значительное совпадение идеологических установок американских республиканцев и европейских правых, у последних есть серьезные резоны опасаться решений Трампа. Прежде всего это относится к лидеру французских правых Марин Ле Пен. По данным Евростата, Франция была четвертым по величине экспортером товаров из ЕС в США в 2023 году и может сильно пострадать от торговой политики Трампа в русле «Америка превыше всего!». Кроме того, Ле Пен может быть обеспокоена возможным негативным влиянием торговой войны Трампа против ЕС на ее президентскую кампанию в 2027 году.

Представляется, что и торжество премьер-министра Венгрии Виктора Орбана по поводу избрания Дональда Трампа преждевременно, учитывая прочные деловые связи венгерского лидера с председателем КНР Си Цзиньпином. Венгрия успешно привлекает в страну китайские иностранные инвестиции, и эти тесные отношения уже вызывают беспокойство у республиканской администрации. Интересы Орбана и Трампа вступают в противоречие и в газовой сфере. Если первый заинтересован в дешевом российском газе, то второй – в поставках американского сжиженного природного газа в Европу.

Внутри ЕС также существует немало препятствий для формирования единого фронта правых политических сил. Прежде всего это их фрагментация и, образно говоря, внутривидовая борьба, которая всегда более ожесточенная, чем межвидовая конкуренция. Так, три политические фракции правых в нынешнем Европарламенте расколоты по всем ключевым вопросам. Ни для кого не является секретом, что Джорджия Мелони не ладит с Марин Ле Пен и Маттео Сальвини из фракции патриотов. Кроме того, противоречия существуют не только между правыми фракциями, но и внутри них, когда одни партии находятся у власти, как «Братья Италии», а другие, как польская «Закон и справедливость», – в оппозиции. При таком раскладе в рамках одной парламентской группы политические партии могут голосовать по-разному даже по таким проблемам, как миграция, которая, казалось бы, объединяет всех евроскептиков. Так, Мелони и ее однопартийцы поддержали новый пакт по миграции в апреле 2024 года, посчитав его улучшенным вариантом, в то время как польская делегация отнеслась к нему крайне негативно. И наконец, сегодня самые жесткие суверенисты даже не помышляют о выходе из ЕС, памятуя о роли брюссельских фондов в восстановлении после пандемии.

Перечисленные проблемы как нельзя лучше свидетельствуют о том, что попытки переформатировать Европу по великодержавным лекалам новой американской администрации будут встречаться с множеством препятствий, и новое «похищение Европы» вряд ли удастся. 

Автор: Надежда Арбатова – заведующая Отделом европейских политических исследовании ИМЭМО РАН, доктор политических наук.

Источник - https://www.ng.ru/dipkurer/2025-02-09/9_10_9188_europe.html

***

Сближение ЕС и Великобритании: "Брекзит" отменяется?

Евросоюз и Великобритания начали перезагрузку отношений. Ее катализаторами стали приход к власти Трампа и нарастающая российская угроза. Но как сторонам удастся сблизиться после тяжелого развода?

Впервые после "Брекзита" Великобритания и Евросоюз сделали шаг навстречу друг другу. Британский премьер-министр Кир Стармер на этой неделе побывал в Брюсселе на неофициальном саммите ЕС по обороне. Он был единственным "иностранным" гостем на этой встрече: несмотря на тему, там не было даже представителя Украины.

Если верить отзывам участников и наблюдателей, общение прошло тепло и продуктивно - настолько, что политики назначили дату нового, двустороннего саммита Евросоюза и Великобритании. Он запланирован на 19 мая: на этот раз Стармер примет лидеров ЕС у себя. Подразумевает ли этот формат участие глав государств и правительств стран-членов Евросоюза - пока неизвестно. Председатель Европейского совета Антониу Кошта, по его же собственным словам, намерен посвятить майскую встречу в верхах построению "настолько тесных отношений, насколько это возможно".

В чем главный мотив сближения ЕС и Великобритании

Потепление по обе стороны Ла-Манша уже окрестили "перезагрузкой". Что стоит за новым сближением "разведенных" Брюсселя и Лондона? Как подсказывает тема неофициального саммита, на который главу британского правительства пригласили впервые за пять лет, - это в первую очередь потребность в оборонном сотрудничестве на фоне растущей российской угрозы и неопределенности в отношениях с крупнейшим партнером по другую сторону Атлантики.

"С приходом к власти президента Трампа наладить наши испорченные отношения с Европой сейчас важно, как никогда", - сказала британскому изданию о европейской политике The Parliament эксперт Партии либеральных демократов Великобритании по вопросам обороны Хелен Магуайр.

Тем более, что большинство стран ЕС (23 из 27), как и Великобритания, входят в НАТО и постоянно взаимодействуют с ней на этой площадке. "Надо искать союзников, которые доступны, - считает научный директор Центра европейской политики в Брюсселе Янис Эммануилидис. - Очевидно, что Великобритания нужна ЕС в силу ее обороноспособности и потенциала обеспечения безопасности. Это то, чего, наверное, больше всего недостает Евросоюзу, с тех пор как Великобритания вышла из него".

Оборона и безопасность являются одной из ключевых сфер интереса в отношениях Евросоюза и Великобритании, согласен и генеральный директор центра Фабиан Цулег (Fabian Zuleeg). По его словам, Стармер совершенно явно сигнализирует: "Мы стали гораздо лучше ладить друг с другом".

"Есть также намеки на то, как ЕС или, по крайней мере, либеральные демократии в ЕС собираются сотрудничать с Великобританией, когда речь зайдет о Трампе", - говорит Цулег. Этими соображениями эксперты поделились в ходе дискуссии о будущем европейской обороны в Центре европейской политики.

В каких военных сферах готов сотрудничать Лондон

Сам Стармер, выступая перед коллегами из Евросоюза за ужином, первым делом выделил сферы, в которых он видит возможности для совместной работы: "Во-первых, Украина показала, какое значение имеют современные технологии на поле боя, поэтому нам крайне важно уделять больше внимания исследованиям и новым разработкам. Великобритания обладает уникальным опытом в этой области. Во-вторых, нам необходимо усовершенствовать военную мобильность и логистику по всей Европе, чтобы мы могли легче перебрасывать войска и материальные средства туда, где они необходимы. В-третьих, нам следует углублять сотрудничество для защиты от государственных угроз и диверсий, в том числе в отношении подводной инфраструктуры".

Далее он предложил изучить возможность расширить взаимодействие в проведении миссий и операций, где положительным примером уже стала совместная программа обучения украинских военных, а также углубить промышленное сотрудничество. "Мы добьемся большего успеха в создании европейского оборонного сектора и внесем больший вклад в собственную оборону, если будем работать вместе, - заявил британский премьер. - Раздробленность ослабит нас всех".

Лидеры ЕС отреагировали на его слова аплодисментами, рассказал Янис Эммануилидис. Он убежден, что отныне Европейский Союз и его члены будут чаще приглашать Стармера в гости для расширения сотрудничества.

Брюссель и Лондон не хотят ограничиваться военным сотрудничеством

Таким образом, заинтересованность обеих сторон налицо, но возможно ли расширить спектр взаимодействия? "Сегодня мы говорили об обороне и безопасности, но Великобритания и Европейский Союз хотят делать больше вместе", - сказал Коста журналистам после неформального саммита. Пока неясно, что под этим подразумевается и каким будет следующий шаг, говорит Цулег, но именно от этого зависит связь с другими областями сотрудничества.

"Учитывая обширный перечень возможных направлений сотрудничества, переговоры по обороне могут послужить отправной точкой, поскольку они помогают людям вновь начать говорить друг с другом", - сказал изданию The Parliament бывший директор Целевой группы по стратегическим вопросам, связанным с референдумом в Великобритании, Джонатан Фолл.

После знаменательной встречи на высшем уровне в Брюсселе британский министр по связям с ЕС Ник Томас-Саймондс написал авторскую колонку в The Telegraph, где пояснил, что "Брекзит", конечно, не отменяется, однако перезагрузка отношений с ЕС означает, "что Великобритания станет более безопасной, защищенной и будет процветать".

"Спустя пять лет мы видим, как некоторые негативные последствия этой сделки проявляются и у нас дома, и в Европе, - признал он. - Ярким примером является торговля". По данным Лондона, несмотря на то что ЕС - крупнейший торговый партнер Великобритании (объем товарооборота в 2023 году достиг почти триллиона евро), этот показатель снизился: в период с 2021 по 2023 годы экспорт в ЕС сократился на 27%, а импорт - на 32%.

Томас-Саймондс связал с "Брекзитом" и то, что, по его мнению, британские границы стали менее безопасными, система предоставления убежища переживает кризис, а расходы за последний фискальный год выросли на миллиард фунтов по сравнению с предыдущим. "Чтобы повысить уровень жизни, нам нужно расширять экспортные и инвестиционные возможности, снижая торговые барьеры. Это взаимовыгодно: и глава Еврокомиссии, и председатель Европейского совета подчеркивают необходимость сотрудничества для стимулирования инноваций, ускорения экономического роста и снижения издержек для потребителей", - резюмировал он.

Мало конкретики, еще меньше доверия?

Итак, в мае в Великобритании пройдет саммит, где стороны наверняка сделают совместное заявление о сотрудничестве - как минимум, в сфере безопасности - или даже подпишут некое соглашение, прогнозируют эксперты. Но пока остается много вопросов. "Нам еще предстоит выяснить, что можно привнести в эти отношения в плане содержания, - говорит Фабиан Цулег из брюссельского Центра европейской политики. - Означает ли это, что Великобритания действительно вернется к европейским механизмам? Что это значит для военных закупок, для поддержки Украины? На данный момент это неясно". 

Помимо отсутствия конкретики в нынешних заявлениях, сближению могут помешать проблемы с доверием между партнерами, считает эксперт. "Один из главных вопросов, который стоял почти с самого начала процесса "Брекзита", - это доверие, - отмечает Цулег. - Действительно ли можно верить в то, что другая сторона привержена выбранному пути, готова идти на определенные жертвы и политически в состоянии добиться прогресса". 

Тем не менее, как показал опрос издания Politico среди чиновников и дипломатов, они по-прежнему верят, что улучшение отношений между ЕС и Великобританией возможно, однако особого прорыва в краткосрочной перспективе никто не ожидает, на это потребуется время.

Автор Ксения Польская 

Источник - https://p.dw.com/p/4q8oY